За что поэта Свидзинского энкеведисты сожгли заживо

Владимир Свидзинский - "неисправимый" лирик, который писал о любви, верности и надежде на счастье, но оказался совершенно неприспособленным к созданию конъюнктурного продукта и коммунистической пропаганды.

Владимир родился в семье священника в селе Маянов Винницкого уезда Подольской губернии (сегодня это Черкасская область). Ожидалось, что он, как отец и дед, также выберет духовное служение, и поначалу все к этому шло: парень учился в Тывровской бурсе, затем в Каменец-Подольской семинарии, которую из-за болезни так и не смог закончить.

Впоследствии Свидзинский получил экономическое образование в Киевском коммерческом институте, правда, из-за нехватки денег в семье его обучение растянулось аж на 7 лет. Но любовь откорректировала судьбу поэта.

Женился на двоюродной сестре вопреки воле родителей

Первой женой поэта стала его кузина, Зинаида Сулковская. Матери молодых были родными сестрами и обе - поповские жены. Не удивительно, что родители категорически противились этому браку и своего благословения не дали, из-за чего венчание не состоялось. Но молодоженам, кажется, было безразлично - вековые табу казались им чем-то недостойным внимания, отмечает доктор филологических наук, литературовед Элеонора Соловей.

Первая жена Зинаида Сулковська

Молодая семья жила в Каменце-Подольском. Вскоре родилась дочь Мирослава. Владимир работал архивариусом, был аспирантом кафедры народного хозяйства и культуры Подолья, Зинаида учительствовала, а жилье снимали прямо в школе.

В 1925 году в поисках работы, да и вообще каких-либо перспектив, Свидзинский оставляет любимый Каменец-Подольский и переезжает в Харьков, который в то время был столицей советской Украины. За год к нему приехали и жена с дочерью.

Урбанистический Харьков, который Свидзинский впоследствии полюбил, был полной противоположностью уютному Каменец-Подольскому, отметила Элеонора Соловей. Но именно здесь поэт встретил свою следующую любовь.

В 1926 году Свидзинский пылко увлекся 18-летней Еленой Кондратьевой. При любой возможности 41-летний поэт навещал девушку, которая жила у тети в поселке Высоком, где они часами читали и декламировали стихи. "Потом Лена пойдет его провожать до дороги. Потом он ее. Опоздает на десятичасовой поезд", - напишет в воспоминаниях двоюродная сестра Кондратьевой Оксана Линтварева-Чикаленко.

В 1928 году Свидзинский, получив развод, женится на Елене. Со второй женой он обвенчался в церкви в Высоком. После свадьбы молодожены арендовали комнату в Харькове, на Москалевке, в маленьком доме, во дворе которого стояло одно лишь полузасохшее дерево - такой себе намек от судьбы. "Но очень скоро стала чувствоваться разница в возрасте и непреодолимая тоска по дочери", - вспоминает Линтварева. Второй брак Свидзинского длился недолго - Елена ушла от него.

Жениться снова запретила дочь

Зинаида после развода вместе с Мирославой вернулась в Каменец-Подольский. И хотя со Свидзинским она разошлась интеллигентно, без скандалов, очевидно, что крах брака переживала очень сильно. Жила бедно, денег, чтобы прокормить дочь, не хватало. В какой-то момент женщина сломалась - попыталась утопиться. Рыбак, который проходил мимо реку, вынес Зинаиду из воды. Вскоре после этого инцидента женщина заболела тифом и умерла. А Свидзинский забрал Мирославу к себе в Харьков и растил ее самостоятельно.

Свидзинский с дочкой Мирославой

"Они были словно двое сирот, живших в нищете, но Свидзинский был заботлив и терпелив, пытался создавать ребенку хорошее настроение. Приносил арбуз, пританцовывал с ним по комнате, еще и приговаривал: "Посмотри, какой я красивый, когда танцую с арбузом", - пересказывает воспоминания Мирославы Элеонора Соловей. Делал вместе с дочерью домашнее задание, следил, чтобы она росла, читая лучшие произведения мировой литературы, а не советские романы.

Арендуя жилье, поэт платил немалые деньги, чтобы хозяйка дома кормила Мирославу, сам же ходил голодный или ездил обедать в столовой. Сменив несколько квартир, отец и дочь, наконец, нашли пристанище в Новоселовке, в доме № 29 по улице Лютовской. Оттуда Владимира в 1941 году и забрал "черный воронок".

Каждое лето отец вывозил Мирославу на отдых за город, чаще всего - к своей родной сестре, которая проживала в Чигирине. "Там тоже были нищета, и поэт пытался помогать: покупал для детей одежду, а однажды приобрел им козу, чтобы было молоко", - говорит Элеонора Соловей.

И хотя растить ребенка в одиночку было трудно, привести мачеху в дом Свидзинский не спешил. Он как-то спросил у Мирославы: жениться ли ему? "Она сказала, что не надо. "Мирочка не хочет", - теперь у него было чем обороняться от советчиков", - рассказала литературовед.

Дом, из которого Свидзинского забрал "воронок"

Тычина советовался со Свидзинским о поэзии

Как и многие литераторы, Свидзинский зарабатывал на жизнь редактированием и переводами. Много лет он проработал в ежемесячнике "Червоний шлях". В двадцатых годах делил кабинет с Павлом Тычиной. "Свидзинский - поэт, которому при жизни не пришлось узнать громкой славы, но именно ему читал свои стихи Павел Тычина, перед тем как отдать в печать", - отметила заместитель директора Харьковского литературного музея Татьяна Трофименко. "А Майк Йогансен, как-то прочитав поэзии Свидзинского, удивленно воскликнул: "Да вы пишете лучше меня!", - подчеркнула Элеонора Соловей.

Второй сборник стихов "Сентябрь", который издали в 1927 году, вместо читательского восхищения вызывал раздражение критиков. Свидзинского упрекали в несовременности, неактуальности и "буржуазных мотивах". Из-за этого поэт "замолчал" на 13 лет - он продолжал писать, и довольно плодотворно, но для дочери и для себя, а по факту - в стол. Наверное, благодаря тому, что он был не на виду, чудом пережил репрессии.

А в 1940 году Юрий Яновский, решив, что молчание автора затянулось, предложил Свидзинскому издать новый сборник "Поэзии". Чтобы как-то задобрить критиков, в книгу вошли два конъюнктурных стиха - "Октябрь" и поэзия-посвящение к юбилею Сталина. "Но это поэзия с двойным дном, с попыткой под цензурой сказать что-то больше. Она очень похожа на то, что Мандельштам писал о Сталине", - отметила Элеонора Соловей.

Впрочем, даже посвящение вождю не защитило последний прижизненный сборник Свидзинского от бешеного скандала. Критики снова крутили недовольно носами. "Казалось, такой поэзии не могло уже быть, ее давно должны были уничтожить", - объясняет литературовед. Осуждение рецензентов привело к тому, что весной 1941 года поэта уволили с работы.

Откладывал эвакуацию из-за дочери

Летом 1941 года к Харькову стремительно приближалась немецкая армия. Свидзинскому в Союзе писателей выдали эвакуационный талон до Актюбинска. Но поэт не спешил собирать чемоданы: 20-летняя Мирослава, которая училась в техникуме, искренне влюбилась в учителя математики и категорически отказалась уежать из Харькова, рассказала Соловей. НКВД заподозрил тех, кто откладывает отъезд, в симпатии к гитлеровцам и устроил облаву.

27 сентября Мирослава пошла за хлебом, а вернувшись домой, увидела, что их жилище перевернуто вверх дном. Соседка рассказала девушке, что отца забрал "черный воронок", а в доме похозяйничали энкаведисты. Интересно, что уголовное дело против поэта по обвинению в антисоветской пропаганде завели за сутки до его ареста, отметила Соловей. И скорее всего, по доносу - литературовед пришла к такому выводу, исследуя документы. Собственно бумажки с доносом ученый не нашла - было заметно, что дело добросовестно "почистили". Но осведомленность следователей, то, какие они задавали вопросы, не оставляют сомнений.

Сожженный живьем Владимир Свидзинский

Сожгли заживо в старом коровнике

Энкеведисты собирались пешком этапировать арестованных, среди которых был и Свидзинский, в Иркутск, рассказала литературовед. Был среди этих узников еще один поэт - Александр Сорока, который тоже печатался в "Червоному шляху". "Но везде уничтожали политических заключенных перед приходом немцев. Так, как уничтожали запасы продовольствия", - говорит литературовед.

Около тысячи человек сожгли в тюрьме Управления НКВД на улице Чернышевского, а остальных вывели из холодногорской тюрьмы в направлении Купянска в середине октября 1941-го, рассказала Татьяна Трофименко. Под Салтово силовики загнали несколько сотен человек в большой коровник и сожгли заживо.

Еще почти 30 лет после смерти Свидзинского советская власть замалчивала его поэзию - как будто и не было вообще такого автора. "Признать, что был такой великий поэт Свидзинский, означало признать, что он был ужасным способом уничтожен", - объясняет Элеонора Соловей. А в украинской диаспоре об обстоятельствах смерти выдающегося поэта знали и активно печатали стихи, которые пережили автора.

Мирослава пережила войну, работая в одном из сел за еду. Спала в холодной избе, на голой кровати. Преподаватель, ее большая любовь, умер в Харькове от голода и холода. После войны девушка 10 лет прожила в Киргизии, работала на шахте. Когда вернулась в Харьков, некоторое время жила в общежитии, а потом, после реабилитации ее отца, тракторный завод выделил женщине квартиру.

Читайте также: Харьковский дом, ставший воплощением кошмаров для своих жителей (Часть 1)

Харьковский дом, который убил большую часть своих жителей (Часть II)

Кто на самом деле основал Харьковский университет, который носит имя Каразина

Больше новостей о культурной жизни Харькова читайте на Depo.Харьков