Система приняла форму, которая ей удобна, но не исчезла, - художник Роман Минин

В Украине Романа Минина знают уже достаточно давно: в информпространстве середины 2000-х он "выстрелил" благодаря своим "сэмэсизмами" - картинкам из букв и символов, набранным в редакторе СМС на старых "досмартфоновских" мобильных телефонах. Тогда же многие ценители современного искусства открыли для себя и его своеобразную, запоминающуюся "шахтерскую" живопись. Кроме того, харьковчане могут помнить и прикрасные росписи стен – на ул. Гоголя, например, или в дворах в районе Пушкинской – созданные Мининым вместе с другим автором, Гамлетом. За пределами страны Минин стал знаменит благодаря работе "План побега из Донецкой области", созданной в 2011 году.

Родился в семье шахтера. Все детство провел в маленьком городке на Донбассе – Димитрове, который недавно переименовали в Мирноград. Живет в Харькове уже более 15 лет.

Шахтерский эпос Минин начал рисовать во время учебы в Харьковской академии дизайна и искусства.

В прошлом году Минин вошел в десятку самых продаваемых украинских художников за последние пять лет: летом 2015-го его работу "Генератор донецкого метро" купили на Sotheby’s за $11 500.

- Вы бываете в разных городах. Где бы вам хотелось жить, и какое место вы считаете своим домом?

- Я живу в Харькове, и мне тут прекрасно. Я чувствую, что нужен городу. Он нуждается в пассионариях, способных объединить творческих людей, потратить на это время, усилия, энергию. И мне приятно быть там, где я действительно нужен.

Часто бываю и в Киеве, который наполнен модными тусовками. Здесь я бы тоже мог занять свою нишу, быть востребованным. Может, было бы больше внимания. Но если уж ведутся разговоры о децентрализации не только власти, но и творческих акций, равномерном развитии всех регионов, то, думаю, правильнее мне оставаться в Харькове.

- А за границу не хотели бы уехать?

- Да, бывал я за границей. Там своих хватает. А здесь у нас есть реальные дела.

- Вы говорили раньше, что хотели бы вернуться на Донбасс. При каких условиях это возможно? Как вы это видите?

- Банально, конечно, говорить, что при условии мира. Нужно организовывать массовые фестивали, особенно связанные с детьми, потому что работа с ними гораздо перспективнее, чем со взрослым поколением. Если будут какие-то социальные программы, я мог бы пригодиться как консультант или художник, который занимается росписью стен.

Нужна углубленная работа, а не просто рисовать украинские флаги где попало, даже на мусорных баках. Мне кажется, это глупость чиновничья и беспомощность, которую они проявляли в течение 20 лет. Результат их культурной политики мы уже ощутили в полном масштабе.

Пора браться за голову и восстанавливать то, что было упущено за прошлые годы. Это будет нелегкий труд.

- А у вас есть желание самому сделать какой-то проект, что-нибудь связанное с политикой?

- Нет. Я знаю, что это такое - быть организатором и немного знаю политические схемы, эти порочные круги.

Наше общество построено на замкнутых кругах. Сложно их разорвать, найти выход. Революция достоинства не смогла разорвать замкнутый круг тотальной коррупции в стране, все вернулось на круги своя.

Я не хочу углубляться во всякие политические штуки. Хотя, думаю, было бы прекрасно, если бы у меня была возможность договориться, например, с мэром города, в котором я родился, - раньше он назывался Димитров, а скоро будет называться по-другому, Мирноград. Мы могли бы организовать какой-то проект и за годик-другой изменить облик города, работая на локальном уровне.

Строить культурную политику на глобальном уровне сейчас пытаются очень многие, потому что скоро будут выделяться гранты, причем немаленькие, и многие хотят быть причастными к их распределению. Но это не для меня – стремиться быть возле этих потоков, я люблю зарабатывать деньги, работая, а не просто распределяя их.

- Как вы видите разрешение ситуации с оккупированными территориями? Должны ли они вернуться в Украину, или вы считаете, что это не обязательно и можно как-то по-другому договориться?

- В наших интересах сделать так, чтобы было больше людей, которые хотят вернуться в Украину. Люди должны захотеть, сделать свой выбор, заставить мы не можем.

Но вообще-то особого выбора у людей там нет. Получается, что Украина воюет с Россией, и придется решать ситуацию военным путем. Я против этого. Думаю, в наших силах сделать так, чтобы все разрешилось абсолютно мирным путем. Думаю, все могло бы обойтись, если бы в течение 20 лет независимости была культурная политика, хоть в каких-то формах проявление любви друг к другу - культурные обмены, концерты, выставки, а не просто экспорт попсы из Москвы.

Россия потеряла связь с реальностью, была уверена, что вся эта попса, которой она обильно поливает все постсоветские республики, – это и есть те духовные скрепы, которые все соединят. Но попса – это не проявление любви. Есть много других способов проявить любовь. Все это время было желание общаться с Польшей, Прибалтикой, другими странами Евросоюза. Они много денег вложили в нашу культуру, на развитие художников в Украине. Было столько грантов, почему Россия так не делала? Она думала, что попса это заменит?

Я уже не говорю об отношениях между востоком и западом Украины. Не было никаких форм проявления любви – ни по телевизору, нигде. А с 2004 года начали проскакивать в информационном пространстве дерзкие мыслеформы: обнести Донбасс колючей проволокой, отделиться, заявляли, что там живет быдло. Были ненужные подчеркивания мнимой разницы, это нагнетало ситуацию, которую нам придется еще долго расхлебывать.

- У вас остались родственники и, возможно, друзья на Донбассе. Как вы общаетесь? У вас не возникает политических разногласий?

- Прекрасно, пока не затрагиваем политические темы. Если больные места не трогать, можно спокойно общаться. Все мы одинаковы, никто не хочет войны, все хотят просто жить и радоваться жизни. И это самое главное!

А все остальное - ментальная ловушка, в которую всех загнали. Мы все в капкане, нас туда загнали – Россию и Украину, восток и запад Украины. Нам всем навязали такую модель поведения, когда есть разделение на свой-чужой. Получается, кому-то это выгодно. Желание распутать, изменить ситуацию надо рекламировать и популяризировать.

- Когда вы последний раз были на Донбассе?

- Несколько лет назад.

- Вы можете сказать, есть ли там, на ваш взгляд, какое-то развитие культуры? Может, у вас есть информация о территориях, которые контролируются Украиной и оккупированных территориях? Может быть, вы можете сравнить их, если у вас есть какие-то данные.

- Я знаю, что со стороны Украины есть люди и институции, которые прикладывают максимальные усилия, чтобы культура туда попадала и работала. Например, фонд "ИЗОЛЯЦИЯ" очень хорошо работает в Мариуполе, есть и другие активные ребята, много фамилий, не буду перечислять. Я сейчас тоже принимаю участие в проекте "Килим", который, образно говоря, как ковер, объединил современных художников со всех концов Украины.

Есть стремление к культурному обмену востока и запада. Началось проявление любви, желание показать, что мы вместе. Это надо взращивать и совершенствовать.

- А у вас есть информация об оккупированной территории?

- Нет, вообще ничего не знаю о каких-то культурных событиях там, нечего сказать.

- Как вы относитесь к тому, что произошел всплеск патриотических произведений в музыке, кинематографе? Как вы считаете – это искусство или дань моде?

- И то, и другое. Конечно, на патриотизм есть спрос, он в тренде. Но я считаю, что чем больше разного происходит в искусстве - тем лучше. Пусть люди говорят о том, что болит, делают, кто на что горазд. Хуже было бы, если бы ничего не происходило, все сидели тихо, дрожали и боялись плохих новостей.

Я надеюсь на молодое поколение, если оно будет вовлечено в искусство - это прекрасно, значит, у нас есть будущее. Надо работать с молодежью, расширять сознание путем интеграции в мир, дать знания о том, как он огромен и прекрасен, как хорошо побывать в его разных концах. Если человек живет только в одном регионе и никуда не выезжал, то он на сто процентов уверен, что его регион самый лучший, и люди там самые правильные, а все остальные – недостойные. Я бы хотел прививать молодежи изучение иностранных языков, тягу к путешествиям и общению с людьми. Благодаря этому можно понять свое место в мире.

- У вас не возникает желания отключиться от Интернета, выключить телевизор и ничего не знать о том, что происходит в политике?

- Да, я так делаю. Две недели не включал ничего, не следил за новостями. Я почувствовал радость оторванности от Интернета, от плохих новостей. Потому что все-таки транслируется некий эмоциональный фон, который приводит людей в тонус, формируя контролируемую среду.

- А кто контролирует?

- Мой ответ - система. Она принимает форму, которая ей удобна и подстраивает всех под нее, подминает где-то. В разное время система разная, сейчас она работает таким образом - навязывает людям конкретные модели поведения и эмоциональный фон.

- Ну а кто создал эту систему?

- Система.

- Сама себя создала? Из ваших слов создается впечатление, что система существует как-то автономно от людей

- Система - это не один и не два человека. Система - это форма существования общества. Почти как матрица. Очень похоже.

- Вы говорили, что надеетесь на молодежь, детей. Общаетесь ли вы сейчас с детьми переселенцев?

- Да, и не только в Харькове знакомые есть, общался и во Львове. Дети как дети, очень хорошие, абсолютно никакой разницы не вижу. Они хотят открыть мир и жить. Так что все у нас будет классно.

- Как вы думаете, повлияет ли на Харьков то, что сюда переехали много людей с Донбасса? Как может город измениться и изменится ли вообще?

- Думаю, перемены в Харькове не будут зависеть от этой волны миграции. Жители Донбасса не украсили и не испортили город. Это такие же обычные люди, которые просто хотят нормально жить. Они оказались в сложных условиях, лишились своих домов. Им надо помогать по мере возможности и ни в коем случае ни в чем не упрекать.

- По образу мышления они достаточно гармонично вписываются в Харьков?

- Абсолютно! В целом, многое зависит от культурной политики государства и от политики местных властей. Заинтересуют ли остаться, от частного к общему: чтобы людям было интересно остаться в Харькове, Харькову - в Украине, а Украине должно быть интересно остаться в Европе.

Если эту цепочку сплести, так и будет. А если где-то произойдет ошибка в системе, то ее будут расшатывать те, кто хочет, чтобы было иначе.

Все фото из архива Р. Минина

- В современном мире очень часто искусство опирается на какие-то политические и социальные события, все больше перфомансов. Как вы считаете, возможно ли сейчас создание арт-объектов как чистого искусства или уже не обойтись без привязки к социально- политическому контексту?

- Просто такие арт-объекты находятся на виду. Перфомансы используют спорные темы. Поэтому в СМИ освещают только скандальные акты искусства, которые могут расколоть общество на два лагеря, чтобы повысить градус, вызвать обсуждение новости. А некоторые художники знают, как попасть в медиапространство, стать своего рода информационным вирусом, обсуждаемым как можно дольше. Поэтому они и создают спорные вещи.

И получается, опять же, замкнутый круг - подобные произведения появляются, потому что художники хотят привлечь внимание, а СМИ хотят таких художников, так как им тоже нужно внимание. Вот они и взаимодополняют друг друга.

Но на самом деле, параллельно актам социально-критического искусства и перфомансизма на политическую тему, существует океан других художников, обладающих другой философией - талантливых людей, которые созидают какие-то свои миры. Их очень много, и они могут никогда не стать известными.

- То, что вы описали, происходит не только в Украине, а во всем мире, мне кажется, в западных странах даже больше, чем у нас...

- Да. Там интересны любые скандалы, и чем более провокативные, тем лучше, так устроена система.

- Каким проектом вы сейчас занимаетесь?

- В Киеве я делал витражи для маленькой архитектурной формы. Я хочу и дальше заниматься витражами, это мое. Я очень люблю линейную графику, открытые цвета, играть пропорциями, организовывать пространство языком монументально-декоративного искусства. У меня уже есть своя система символов и кодов, которые самодостаточны и аутентичны - свой язык. Я получаю наслаждение от этой игры, от творческого процесса. Создать аутентичный язык является одной из моих целей.

На мой взгляд, жанр монументально-декоративного искусства утратил актуальность, в некотором смысле даже идет борьба с ним - любые его проявления зачастую воспринимаются как рудимент коммунистического режима.

Он использовал монументально-декоративное искусство как способ популяризации идеологии, и это очень действенный, мощный инструмент. Но последние 20 лет он не был востребован, потому что не было никакой идеологии, на его место пришли граффити, мурализм и другие жанры.

Монументально-декоративное искусство в лучших своих проявлениях ушло на второй план, но для меня это не имеет значения, я его обожаю и пытаюсь актуализировать, интегрировать в будущее с помощью современных технологий. Для меня это очень интересно.

Некоторые мне говорят: "Позанимайся какими-то популярными видами, жанрами". Но я действительно люблю монументально-декоративное искусство, потратил много лет на обучение ему, у меня были хорошие учителя, богатая практика, в том числе - росписи храмов. Я изучал византийское искусство, объездил Италию, жил в Каппадокии, смотрел на витражи. Я носитель этого редкого языка и считаю своим долгом этим заниматься.

Я не занят каким-то одним проектом, пребываю в потоке нескольких всевозможных проектов. Меня приглашают и на стрит-арт фестивали и на разные хепенинги. Мне во всем хочется участвовать, но моя основная линия – развивать монументально-декоративное искусство.

- У вас очень много образов шахтеров, мужских образов. Будет ли когда-нибудь женщина шахтера?

- Женщины фигурируют, но очень мало, я согласен. Образ, который я создаю - это образ просто человека, и он получился мужского пола. Я не могу сказать, что рисую только картины о мужчинах, нет. Я рисую о людях вообще.

Бывает, что художники рисуют картины о мужчинах и остро это подчеркивают, но это те, кто обслуживает интересы меньшинств, например. Есть у нас и такие.

Мои образы – все-таки шахтеры, я хочу с помощью новых символов показать их жизнь. Место женщины в жизни каждого шахтера свое, и я не хочу обсуждать отношение женщин и мужчин в Донецкой области, потому что это спорная тема. Как только я начну ее касаться, я сразу попаду в область неприятных для меня споров, а я этого не хочу. Наоборот, я хочу придумать какие-то другие вещи, которые останутся надолго. Если бы я хотел каких-то скандалов - я знаю, как это сделать. Сложнее делать бесспорные вещи, а сложнее, значит интересней.