Невероятная солидарность, чувство свободы и небывалые потери: Как украинцы вспоминают революцию Достоинства

Первые протесты стартовали 21 ноября 2013, когда тогдашняя власть во главе с Виктором Януковичем решила приостановить процесс евроинтеграции. В ночь на 30 ноября в Киеве во время одной из таких акций силовики жестоко разогнали демонстрантов. Кадры, где бойцы "Беркута" забивают людей дубинками, подняли всю страну. Люди поняли, что дальше терпеть эту власть уже нельзя. На следующий день в одном Киеве на демонстрацию по разным подсчетам вышли полмиллиона человек. В разных городах Украины проходили митинги, демонстрации, студенческие забастовки. Так началась Революция Достоинства.

Была общая цель — доказать власти, что с Украинской следует считаться

"В ноябре 2014 году мы не выходили на Революцию достоинства, — рассказал председатель Инициативы пострадавших и раненых на Майдане Павел Сидоренко. — Потому что никто не ожидал, что надо делать революцию для того, чтобы эта власть к нам прислушалась. Мы выходили на Евромайдан за европейское развитие страны, за подписание ассоциации с Евросоюзом. 24 ноября, как раз на мой день рождения, мы с моими друзьями участвовали в стотысячном марше. Как помните, это был первый большой марш за европейскую интеграцию. Потом уже был разгон студенческого Майдана ... затем, когда полетели первые газовые гранаты, для меня как раз и закончился евромайдан. Было ощущение, что это все перерастает в революцию Достоинства".

С первых дней революции в Киеве ощущался существенный подъем. В ночь с 11 на 12 декабря, когда силовики провели первую попытку зачистить Майдан, киевляне со всех уголков города поспешили на помощь. Впоследствии в столице был создан Антимайдан. Этим занималась тогдашняя власть. Киевлян среди его сторонников почти не было. В основном на Антимайдан собирались приезжие из восточных и центральных регионов страны. Преимущественно это были спортсмены, которые поддерживали Антимайдан за деньги.

"В Киеве не ощущалась поддержка Антимайдана и тогдашней власти, — рассказал Сидоренко. — Наоборот, киевляне в своем абсолютном большинстве поддержали Майдан. Возили туда лекарства, дрова, топливо, пищу. Все, чего требовали люди, которые стояли на улице. Люди смогли самоорганизоваться. кто-то занимается лекарствами, кто-то занимается профсоюзами, кто-то занимается продуктами или размещением людей. Этим же никто не управлял, не давал каких-то задач. Люди сами приходили, находили свое место. Была одна общая цель — доказать тогдашний преступной власти, что мы "не быдло и не козлы". что с украинцами надо считаться. и что у нас есть свое мнение и желание жить в европейской стране, в успешной и процветающей. А не в диктаторской. Поэтому именно люди, их самоорганизация поразили меня больше всего".

Что касается пресловутых "титушек", то в Киеве определенное время они боялись поднять головы и не выходили за пределы Мариинского парка. Они понимали, что киевляне их не примут. Как рассказывал Сидоренко, некоторые из этих "гастролеров" приходили на Майдан и пытались что-то рассказывать его участникам. Или снимали свои ленты и выдавали себя за майдновцев. Не потому, что изменили взгляды — просто их привлекала перспектива полакомиться горячей едой и попить чаю. Для молодых людей это был своего рода бизнес: они приезжали в Киев, ничего там не делали и получали за это деньги.

"Я был ранен 19 января на Грушевского, — вспоминает Сидоренко. — И тогда я "поймал" четыре резиновые пули в лицо. Одна из них прошла через орбиту глаза. Потом у меня были четыре тяжелые операции, два раза полностью собирали глаз. Его сохранили как орган, но не сохранили зрение. и главное противостояние с титушками, как мы помним, было 18-19 февраля. До этого они боялись и были слабо организованными. Тогда был только "Беркут" и внутренние войска. Их для картинки, для внутреннего цирка держали в резервации в Мариинском парке и не выпускали оттуда. Затем в больнице "Шарите" я увидел те кадры. Это было страшно. Когда титушки с палками, с оружием".

По словам волонтера, страна не сильно изменилась с тех пор. По крайней мере не так, как на это надеялись майданцовцы. Многие люди отчаялись. Потому что после завершения Революции Достоинства было много надежд, которые, к сожалению, остались неоправданными.

"18-21 числа на Майдане мы прощались с десятками наших погибших побратимов, — вспоминает Сидоренко. — Тогда чувствовалось, что в этой стране должно что-то измениться. Что-то было сделано, но многое — нет. Много тогда было потеряно — и возможностей, и времени. Конечно, большая проблема была в том, что начали оккупацию Крыма и экспансию на Востоке. это, возможно, частично помешало развитию Украины и ее движению в европейское будущее. Но это никоим образом не может покрыть коррупцию и эти все моменты, которые, к сожалению, имеют место в украинской власти и украинском обществе. Мы же понимаем, что коррупция не только когда берут, но и когда дают. и это также вопрос политического и социального самосознания наших граждан".

Проблемы крымских майдановцев не закончились после Революции Достоинства

Когда началась революция Достоинства, сокоординатор движения "Евромайдан Крым" Сергей Мокренюк жил в Феодосии. Тогда он вместе со своими единомышленниками Андреем Щекуном из Бахчисарая и Сергеем Ковальским из Симферополя решили провести акцию в поддержку евроинтеграции. Однако уже тогда активисты почувствовали сопротивление со стороны тогдашней Партии регионов. Когда майдановцы решили провести митинг, регионалы стали свозить своих людей на другую акцию.

"Я опишу одну акцию, которая проходила в Симферополе, — рассказал Мокренюк. — Это то, что меня мотивировало во время революции. На площадь Ленина к нам пришло до 200 человек. А Партия регионов свозили, по разным оценкам, от 5 до 9 тысяч. какие-то клоуны разместили плакаты, была куча флагов Партии регионов. Они поставили сцену, включили колонку, пели какие-то глупые песни. Но мы были готовы к этому. мы сказали полиции, что здесь много людей, и мы идем проводить акцию в другое место. А именно — под Представительство президента Украины в Автономной Республике Крым. Мы от нескольких организаций подали заявки о том, что будем проводить акции в разных частях города. мы развернулись и пошли пешком в Представительство. А там было полтора километра. и пока шли по центральным улицам, мы кричали "Крым — это Украина", "Украина — это Европа". Важно то, что с кафе и кафетериев выходили люди и присоединялись к нам. Никто их не знал, но они вставали и шли с нами. и когда мы пришли в представительство президента, нас было уже около 600 человек. Это поразило. В такие моменты ты понимаешь, что делаешь то, что надо".

В те времена Мокренюк работал адвокатом и имел знакомых среди правоохранителей. Поэтому ему было достоверно известно, на какоой акции милиция настроена защищать майдановцев, а на какой — нет. Некоторые правоохранители сами обещали свою защиту во время таких мероприятий. Как отметил Мокренюк, среди них были люди, которые поддерживали Майдан. Хотя, конечно, и не могли выражать свою позицию публично. После того, как в Киеве жестоко избили студентов, Мокренюк вместе с единомышленниками устроил акцию перед Верховным Советом Республики Крым. После чего они поехали в Киев. Там Мокренюк провел всю Революции Достоинства. Как представитель Крымского евромайдана, он координировал тех, кто приезжал с полуострова.

После аннексии Крыма ситуация на полуострове обострилась. Люди, которые поддерживали евромайдан, оказались в крайне опасном положении. Причем угроза поступала не только от политических оппонентов, но и от представителей оккупационных властей.

"На меня вечером было совершено нападение, — вспоминал Мокренюк. — Я так думаю, что они рассчитывали напасть не на меня, а на мою жену с детьми. Но так случилось, что я оказался там, где должны быть они. Машину Сергея Ковальского расстреляли из пистолета. Бывало такое, что во время акций группы агрессивных людей готовы были причинить какой-то вред евромайдановцам. Они угрожали тем, кто был на акциях. Но к нам присоединились ультрасы из футбольного клуба "Таврия". Сказали, что будут защищать. 9 марта в Симферополе мы организовали акцию в двухсотый годовщине со дня рождения Тараса Шевченко. В то время уже было понятно, что эта территория уже оккупирована. по разным оценкам, на акции было до 3 тысяч человек. Это была акция за единую и соборную Украину. А перед ней был похищен сокоординатор движения Андрей Щекун и Анатолий Ковальский, активист, отц нашего сокоординатора Сергея. Потом стало понятно, что это была банда Гиркина. Они оказались в плену, их пытали. и, собственно, я понял, что если похитили ы двух людей, это уже страшно. Я забрал семью и ночью выехали из Крыма. И больше не возвращались".

Людей переполняло чувство свободы

Как вспоминает руководитель информационно-издательского отдела Музея Голодомора Алина Карбан, первые дни евромайдана были легкими и веселыми. Майдановцы знакомились друг с другом, пили чай, грелись в "Глобусе" и пели песни до самого утра. У них тогда не было никакого страха. Люди верили в свои силы и были уверены в собственной победе. Всех их переполняло ощущение свободы.

"Правда, тогда мы еще не знали, какой ценой мы ее получим, — отметила Карбан. — С 30 ноября по 1 декабря все изменилось: силовики избили студентов. Митингующие переместились на Михайловскую площадь. Но протест не прекратился. Он наоборот начал набирать обороты. В один из вечеров на Михайловской площади я стояла рядом с друзьями и растирала замерзшие ладони. Ко мне подошел незнакомый парень и протянул полосатые варежки. Сказал: "Привет тебе из Донецка. Мы здесь все друг за друга". И исчез среди других протестующих. Эта фраза определила для меня отношение ко всему, что происходило. Да, мы здесь все друг за друга".

Она вспоминает, как 22 января, в День Соборности Украины, услышала весть о смерти Сергея Нигояна. Двадцатилетний майдановец погиб во время противостояния на улице Грушевского. В тот же день украинцы узнали еще о двух смертях. Во время противостояний погиб активист и журналист Михаил Жизневский. Также стало известно о смерти ученого Юрия Вербицкого, которого похитили неизвестные и убили после пыток. Самый роковой и драматический этап революции Достоинства пришел на 18-20 февраля. Тогда погибли более сотни протестующих, а тысячи людей получили травмы. Карбан вспоминает, как 18 февраля над центром Киева нависал черный дым. Некоторое время ей пришлось пережидать в одной фольклорной студии на улице Михайловской. Тогда в центре Киева было очень опасно.

Люди как никогда раньше доверяли друг другу

"Я была практически все дни на Майдане, — вспоминала волонтер Юлия Пишта. — Мы с мужем там ночевали. Пожалуй, на меня больше всего повлиял день смерти Нигояна. Мы все были в семнадцатой сотне самообороны у архангела Михаила. В Киеве это место называют Лядскими воротами. и сотня самообороны там стояла. Мы к ним часто присоединялись. У них там была бочка, шалашик. В тех палатках и жил Сергей Нигоян. Мы познакомились друг с другом и очень часто сидели у той бочки. Артем Полежака туда приходил, читал стихи. Кто-то играл на гитаре. Это была такая точка согрева, где можно было поесть бутерброды, поговорить и дальше разойтись по баррикадам. Я говорю: "Сергей, почему ты не едешь на праздники?". А он: "Я поеду, но не хочется покидать здесь все".

Пишта рассказала о последнем вечере, когда она видела Нигояна живым. Майдановец спешил к стадиону Лобановского. По его словам, он хотел заменить кого-то из ребят, которые стояли там на баррикадах. Тогда было очень холодно, наступили крещенские морозы.

"Я ночью поехала домой, а муж остался на баррикаде вместе с Сергеем, — вспоминала Пишта. — Они стояли возле стадиона Лобановского. Утром мне позвонил Иван и сказал, что Сергея нет. Его убили. Для меня это был шок. Потому что буквально часов 4-5 назад мы с ним говорили. Как всегда, поздоровались, поговорили о "Фейсбуке". И тут через 5 часов я узнаю, что Сергея нет. Это был человек, с которым мы постоянно общались на Майдане. Когда человек тебе по душе, ты с ним постоянно говоришь о чем-то интересном. он таким умным был, он на все темы мог говорить. я помню, что мы как-то сидим и я ему говорю: "Сергей, ничего не происходит, сколько можно ничего не делать, почему ничего нет? ". А он смотрит на нас и говорит:" Люди, почему вы жалуетесь на Бога? ". Я так запомнила эту цитату: "Бог дал вам шанс, даже если ничего не происходит, пользуйтесь им". Это, пожалуй, больше всего запечатлелось в моей памяти".

Волонтер вспоминала, как 11 декабря "Беркут" и внутренние войска атаковали Майдан. Обстановка в тот момент была крайне напряженная. Пишта тогда была с матерью и мужем. Она начала ссориться с представителями Внутренних войск. И в какой-то момент кто-то из толпы брызнул слезоточивым газом и она потеряла сознание.

"Мама с мужем завели меня в КГГА, — рассказала Пишта. — И через часа начался штурм со стороны "Беркута". По словам волонтера, самые трудные моменты Майдана были связаны с расстрелами активистов. Это был завершающий и самый острый этап Революции достоинства.

"Пожалуй, самым тяжелым случаем был момент, когда 20 февраля с толпы меня выхватил парень, — вспоминала Пишта. — Это был волонтер-медик. Говорит: "Почему ты здесь стоишь? Вот тебе флаг, иди к казацкому отелю и накрывай тела". Я тогда не понимала, что произошли массовые убийства. Я иду в Михайловский, несу этот флаг. И понимаю, что мне действительно нужно накрывать убитых людей. Там лежали мужчины. Видимо, их было пять-шесть. Я уже не помню. Я их накрывала. Но, слава богу, тогда подошел священник и сказал: "Не волнуйся, все будет хорошо. Это нормальное явление, когда погибшие есть. Накроем их флагом и отвезем в Михайловский Златоверхий на отпоем". Так мне это как-то придало бодрости".

По словам Пишты, во время Революции она встретила много замечательных людей. Люди, как никогда ранее, доверяли друг другу. Волонтер вспоминала, как написала в сети "Фейсбук" о сборе теплых вещей для сотни самообороны. И уже через пару часов на ее счет поступило около 10 000 гривен. Пишта также рассказала, как покупали эти вещи в местном супермаркете. Когда другие покупатели узнали, для кого эти товары предназначены, они начали вытаскивать собственные средства — кто 200, кто 500 гривен давал.

"Это заставило людей изменить свое мнение относительно протестов, — подчеркнула Пишта. — Если раньше что-то происходило в стране, то все жаловались: "Вот козлы, козлы". Но никуда не выходили и ничего не требовали. Сейчас если человека что-то не устраивает, они выходят и заставляют власть, которая живет на наши налоги, работать. будь это связано армией, налогами или защитой языка. Люди выходят массово. это изменение общества. на том, что за тебя это никто не сделает. Ты имеешь право на протест, имеешь полное право выходить и требовать. Это для гражданского общества огромный плюс. плюс волонтерство. я помогаю детским домам где-то с 2001 года. Но такого масштаба, как во время Майдана, во время войны, я не видела. Ни разу. Эта солидарность, уважение, помощь ближнему развилась очень сильно".