Больше, чем декоммунизация: Чем опасен накрашенный Ленин в центре украинского города

В рамках декоммунизации в Украине было демонтировано 2389 памятников коммунистическим деятелям, 1320 из которых – памятники Владимиру Ленину. Такие события дали возможность избавиться от маркеров тоталитарного коммунистического режима.

Ленин упал и не поднимется

После Революции достоинства по Украине прокатился так называемый "Ленинопад". Люди в областных центрах и небольших городках начали валить памятники Владимиру Ленину и другим коммунистическим деятелям. Кое-где их демонтировали местные власти, порой - местные активисты. Однако первый Ленин упал немножечко раньше. Это произошло в Киеве еще 8 декабря 2013 года, в разгар Революции Достоинства. Это событие впоследствии вызвало цепную реакцию – памятники Ленину начали исчезать и в других городах. Активная фаза "Ленинопада" пришлась на первые дни после противостояний 18-21 февраля 2014 года и бегства "легитимного" Виктора Януковича. Впоследствии памятники коммунистическим вождям уже сносили в рамках декоммунизации. В 2017 году Украинский институт национальной памяти сообщил, что так было демонтировано 2389 памятников коммунистическим деятелям, 1320 из которых – "вождю пролетариата".

Подобные события стали замечательным поводом не только говорить об уместности увековечения памяти представителей тоталитарного коммунистического режима, но и задуматься над тем, как это "наследство" продолжает оказывать влияние на современные поколения. И это не случайно. Как рассказала профессор Киевского национального университета "Киево-Могилянская академия" Лариса Довга, установление памятника определенному лицу предполагает, что это лицо сделало что-то хорошее для человечества, своего народа или хотя бы для города, где он и был установлен.

"Но если мы оставляем у себя в городе памятник человеку, который, скажем, способствовал организации Голодомора, уничтожению миллионов людей, это означает, что мы положительно относимся к его деятельности, – отметила Довга. – И дальше мы должны выбрать. Или мы осуждаем такие вещи и считаем, что это преступление против человечества. И мы соответствующим образом относимся к тем персонажам, которые это организовали. И точно не показываем их на площадях как определенный пример для своих детей, внуков, правнуков. Или мы их оставляем. И тогда мы их не осуждаем. Если мы одновременно осуждаем и оставляем памятник, то это означает, что мы непоследовательны и очень двулики. В этой ситуации мы сами начинаем быть антигероями. Потому что мы лжем. Собственно, если мы не хотим врать своим молодым поколениям, тогда мы обязаны дать оценку тому, что делали представители этого коммунистического режима. Если мы это оцениваем негативно, то мы снимаем их памятники и говорим, что они этого не заслужили. Если мы оставляем, тогда говорим, что они это заслужили. Тогда мы не осуждаем того, что они сделали".

Частичная декоммунизация против интересов бывших коммунистов

"Ленинопад" – это, собственно, та стихийная фаза, которая началась до того, как государство унормировало этот процесс, – рассказал начальник отдела правового обеспечения Украинского института национальной памяти Сергей Рябенко. – Это не было какое-то украинское изобретение. Можно сказать, что аналогичные процессы переживала в той или иной мере часть бывших республик Советского Союза. Речь идет прежде всего о нынешних странах Балтии, о России, как это ни парадоксально звучит, про Молдову, про Грузию, про Армению. Там, как и в Украине, эти процессы начались с распадом Советского Союза. В сети интернет есть немало фотографий из Литвы, из Латвии, где также стихийно демонтировали памятники Ленину, которые были в центрах балтийских столиц. Также можно вспомнить достаточно известную историю 1991 года, когда после провала так называемого "Путча ГКЧП" в Москве был стихийно демонтирован памятник Дзержинскому напротив здания бывшего КГБ".

Подобные процессы происходили не только на просторах бывшего СССР, но и в странах, которые на некоторое время попали под его влияние. Правда, там были свои нюансы. Например, в Польше, Чехии, Словакии, Венгрии или Румынии таких массовых демонтажей не было. Дело в том, что там не устанавливали стольких памятников коммунистическим деятелям, как это было в СССР. Кроме того, сам коммунистический режим просуществовал в этих странах не слишком долго.

Если вернуться в Украину, то первая волна декоммунизации началась в конце 1980-х годов. По словам Рябенко, первыми падали памятники на территории Западной Украины. Там в 1990-м году большинство в местных советах получили представители демократической оппозиции. Именно от них пошла инициатива избавиться от такого вот советского наследства. Впоследствии этот процесс распространился уже и на центральную Украину. Так, в 1991 году Киевский горсовет принял решение о демонтаже памятника Ленину, который возвышался над сегодняшним Майданом Независимости. Это очень символический жест – 18-метровый гранитный Ульянов был олицетворением незыблемости советской власти. Однако дальше, на Восток, этот процесс не пошел. И на это были свои причины.

"Наверное, по состоянию на 1991 год, Украина была одной из наиболее "ленинизированных" республик бывшего Советского Союза, – рассказал Рябенко. – Здесь существовало более 5,5 тысячи памятников только Ленину. Это не считая других деятелей коммунистического режима, таких как Дзержинский, Петровский, Фрунзе, Артем и дальше по списку. Кроме того, на территории восточных областей в 1991 году большинство в местных советах все равно имела коммунистическая партия. После 1991-го года эти депутаты в основном формально вышли из КПУ. Но, тем не менее, идеологически они были достаточно близки к тем взглядам, к той платформе, которую на тот момент занимала КПУ. Это с одной стороны. А с другой общины на востоке страны были более пассивны в этом плане, чем жители западных областей. У тех был общественным запрос снизу на то, чтобы убрать все эти маркеры коммунистического режима. А кое-где они даже ассоциировались с периодом советской оккупации как таковой. Был общественный запрос снизу, чтобы их демонтировать. Было демократическое большинство в местных советах. И все могли, и, главное, хотели принимать подобные решения".

Кроме того, в Украине не было никакой государственной политики в этом вопросе. Сами граждане не слишком давили на своих избранников с той декоммунизацией. Да и сами депутаты не были идеологически готовы к подобным шагам. Они рассказывали, что такие решения не ко времени, что сначала надо решить более насущные вопросы, а уже потом говорить про идентичность, язык и культуру. Как отмечает Рябенко, большинство депутатов поддержали независимость Украины не потому, что вдруг стала патриотами или демократами. Вчерашние коммунисты, с одной стороны, были напуганы московским путчем. Они хотели, чтобы те решения, которые принимались в Москве, никоим образом не повлияли на их жизнь. А еще они боялись уголовных преследований и перспективы отвечать за все, что делали до 1991 года. Кроме того, даже формально поддержав независимость, тогдашнее компартийное большинство видело перед собой не столько Украину, сколько модифицированную версию УССР. Поэтому не удивительно, что для них было идеологически неприемлемым даже говорить о той же декоммунизации и люстрации, как это было в других странах. Как и любом осуждении советской тоталитарной системы.

"Риск возобновления тоталитаризма есть всегда, и не только в Украине, – отметила Довга. – Поляки также сегодня говорят о риске восстановления тоталитарной системы в связи с выборами, – 48% проголосовали против действующего президента. Они считают, что Польша идет в сторону тоталитарного режима... Другое дело, что есть возможность противиться такой ситуации. Очевидно, что есть. Но только в одном случае: если молодые поколения начнут формировать собственную повестку дня. Когда они перестанут зеркалить коммунистическую систему, впадая таким образом в крайности. А вы же знаете, что крайности между собой совпадают? Ультраправые и ультралевые, они, в принципе, хотят одного и того же. Если молодое поколение сумеет выстроить собственный порядок дня, сумеет понять, чего оно хочет, сумеет отстраниться от постоянной ориентации на прошлое или какие-то внешние вызовы – то, наверное, ему удастся от этого тоталитаризма отойти".

Советский памятник как маркер "русского мира"

Иногда демонтаж памятников становится поводом для грязных политических игр и разжигания вражды. Здесь стоит вспомнить ситуацию, которая сложилась вокруг "Бронзового солдата" в Эстонии. "Памятник Воину-освободителю" советская власть установила 22 сентября 1947 года в центре Таллинна. Расположен он был прямо на коллективном захоронении советских солдат. В 2007 году правительство Эстонии приняло решение перенести мемориал из центра города согласно закону о воинских захоронениях. В качестве новой локации было выбрано Военное кладбище. Кроме действующего законодательство, поводом для переноса монумента стала позиция эстонского государства – дело в том, что он был для нее символом сталинской оккупации. Эстонцы отмечали, что после изгнания нацистов Прибалтика не была освобождена, просто немецкая оккупация была заменена советской.

Памятник не демонтировали, а просто перенесли. Но кого это волновало, особенно если появился такой удивительно удобный повод для раздувания ненависти? Впоследствии русскоязычная молодежь устроила массовые беспорядки в Таллинне и других городах Эстонии. Дошло до того, что группа молодых людей из путинского движения "Наши" (которое еще называют "Путин-югендом") взяла на несколько дней в осаду посольство Эстонии в Москве. Государственные компьютерные сети и сайты правительства Эстонии подверглись координированным атакам хакеров. Они смогли на некоторое время вывести из строя сайты парламента Эстонии, министерств, банковских учреждений, средств массовой информации. Некоторые эксперты отмечали, что на то время это была самая массовая и организованная кибератака. Из российских городов звучали призывы бойкотировать эстонскую продукцию. В различных регионах России ряд торговых сетей отказался продавать эстонские товары. Демонстрировали свой патриотизм и уважение к дедам и рядовые россияне. В сети интернет даже гуляли фото с вывесками "Вход собакам и эстонцам запрещен". И да, не обошлось без обвинений эстонцев в фашизме.

Еще один скандал вокруг другого советского памятника произошел не так давно. 3 апреля 2020 года в чешской Праге демонтировали памятник маршалу Ивану Коневу. Соответствующее решение еще в прошлом году принял совет городского района Прага-6, на территории которого была установлена статуя. Запланировано, что памятник со временем станет частью экспозиции Музея памяти XX века. Конечно, реакции России не пришлось долго ждать. Российское посольство в Праге назвало снос "вандальскими действиями" и "недружественным шагом", а также выразило "решительный протест" Министерству иностранных дел Чехии. Впоследствии следственный комитет России возбудил уголовное дело по статье о реабилитации нацизма. Там заявили, что муниципальные власти Праги нарушили взятые на себя обязательства в рамках двусторонних договоренностей Также чешской стороне вменяли "пренебрежение общей памятью и историей борьбы советского народа с фашизмом". А уже 5 апреля на посольство Чехии в Москве напали представители организации "Другая Россия". Они забросали здание посольства дымовыми шашками и вывесили транспарант с надписью "Стоп фашизм".

Вместе с тем, российское руководство не слишком интересуется судьбой таких же памятников уже на территории собственной страны. По словам Рябенко, существует немало историй, когда по указанию местной или региональной власти были демонтированы монументы, в том числе и связанные с историей Второй мировой войны. Однако ни одно из этих событий не вызвало такого большого возмущения в российском обществе. Также Рябенко упоминал маленькие города Калининградской области. По его словам, там можно увидеть немало старых зданий, которые остались еще со времен немецкой власти. Сейчас они разрушаются. Но вместе с тем на площади стоит хорошо выкрашенный и ухоженный памятник Ленину.

"Почему? Потому что на самом деле этот памятник – это маркер, – подчеркнул Рябенко. – Маркер того, что Россия считает территорию своих интересов зоной так называемого "русского мира". Если есть памятник Ленину, то это означает, что здесь деды воевали, проливали кровь, здесь был "русский мир", здесь есть какие-то российские интересы. Поэтому мы можем диктовать этой стране, что ей делать. Это касается стран Балтии, это касается Украины. То есть все эти памятники для России – только маркер того, что это территория, на которую они имеют какие-то претензии. Потому что гораздо проще даже своему собственному населению сказать, что воюем в Украине не потому, что здесь у нас есть собственные имперские интересы, не потому, что мы хотим вставлять Украине палки в колеса. А потому, что здесь есть русскоязычные соотечественники, "русский мир", что здесь "исконно русская земля", которая полита кровью российских дедов".