"Не хочу защищать страну на блокпостах", - участник АТО

В парке, где договорились встретиться, ко мне подсаживается парень. Пять месяцев с ноября 2014 года он воевал на востоке Украины. Однако назвать свой батальон не может. Не было еще такого. А значит и сам он – боец неофициальный.

Парню на вид чуть больше двадцати. Спортивный, невысокого роста. Вижу на нем очки – начинаю додумывать причину "неофициальности". Не придумав ничего умнее, сходу спрашиваю:

– Почему?

Вопрос парню понятен.

– Есть люди, которые по тем или иным показателям не могут пойти на фронт. Допустим, у них проблемы со здоровье, нет гражданства Украины или была судимость. Они вообще не имеют права участвовать в боях, но участвуют.

– Какой вариант твой?

– Я работал фрилансером в IT. Летом прошлого года решил защищать страну. Почти сразу понял, что официально не пройду – проблемы со зрением. Хотя можно было проскочить. Просто не захотел оказаться в этой системе. Лучше неофициально.

– Чем лучше?

– Захотел – пришел, захотел – ушел. Я не был обязан пробыть там год. Сейчас не вижу смысла там находиться – занимаюсь своим делом в Харькове. К тому же, мне было бы не интересно защищать страну на блокпостах или охранять правопорядок в области. Мне могли предложить разве что это.

– Но и минусы есть?

– Конечно. В списках погибших, в случае чего, нас бы не было. Статус участника АТО, выплаты, льготы мы не получаем.

– Мы?

– Ребята, которые нелегально занимались поддержанием правопорядка в Харьковской области. С этого все и началось. Если помнишь, были такие "черные человечки" – их видели в черной одежде, с закрытыми лицами. Появились после Майдана, когда в городе разбушевалась российская агрессия. У них были достаточно неоднозначные методы, но они работали.

– Какие?

– (улыбается) Ну… Убеждения противников в том, что они не правы.

– Насильственные?

– Я не буду утверждать. Это были люди, объединенные идеей общей нации.

– Правые?

– Возможно. Вообще разные парни. Старше меня. Были и финансисты, и бухгалтеры, и охранники. Это история, наверное, каждого добровольческого батальона. Сначала они действуют нелегально, потом завязывают нужные контакты и создается законное добровольческое подразделение.

– Как ты попал к этим ребятам?

– Летом познакомился. Они не были еще батальоном. Не были и тогда, когда я шел в АТО. Договаривались с командирами официальных частей. Нас отправляли уже к действующим боевым подразделениям как дополнительную силу.

– Тебя готовили как-то?

– Ну, конечно. Никому не нужно пушечное мясо. Все проходили подготовку. В Харькове есть достаточно хорошие инструкторы. Среди них военные, которые прошли не одну войну, мастера спорта. Тренируют, обучают тактикам, контакту с противником, обращению с оружием.

– Это бесплатно?

– Подожди-ка, ты доброволец и еще должен платить? Инструкторам помогают волонтеры.

– А как с формой, берцами и всем необходимым?

– Тоже волонтеры. Я ни копейки не потратил.

– А что с зарплатами?

– В действующих подразделениях неофициальных процентов пять. Зарплату официальных бойцов делят и на них. Все ж люди.

– Оружием тоже делятся?

– У военных хватает трофейного оружия, чтобы снабдить тех, кому по закону оно не положено. Добывать в бою нам ничего не приходилось.

– Тех, кто до создания батальона воевал неофициально, могут привлечь к ответственности?

– А этого никогда не было (смеется). Как и нашего разговора. Да и вообще, ты смогла бы привлечь к ответственности того, кто, пусть и незаконно, делал доброе дело? Я бы нет.