Будет реабилитация – не будет гранат на улице: Чего не хватает военной медицине Украины

В Харьковский военный госпиталь уже пять лет поступают бойцы, которые пострадали в результате боевых действий на Донбассе

Юлия Гуш
Журналист региональной редакции Depo.Харков
Будет реабилитация – не будет гранат на…

Войны в госпитале никто не ожидал – не было там ни нужного оборудования, ни необходимых лекарств. Едва ли не каждый день информацию о доставленных в Харьков пострадавших и раненых общественность узнавала от волонтеров, которые занимались бойцами в военном госпитале. С 2014 года многое изменилось. О госпитале, лечении украинских бойцов и вопросах о их дальнейшей реабилитации рассказала глава волонтерской группы "Сестра милосердия АТО/Харьков" Ярина Чаговец.

Как изменился Харьковский военный госпиталь с начала войны на Донбассе? С чего вы начинали и что есть сейчас?

– Все начиналось с того, что вообще ничего не было. В госпитале даже окна меняли, ставили кондиционеры, двери, кровати и все что только можно. Покупали оборудование, операционный стол, биохимические анализаторы. И обеспечивали всем на свете. Даже лекарствами, которых не хватало. Конечно, ситуация на протяжении пяти лет сильно изменилась. Поэтому все нормально заработало: нормальными стали закупки лекарств, нормальным стало питание, нормальным, более-менее, стало отношение к ребятам. Потому изменился и персонал. А когда сменился руководитель госпиталя, для ребят стало еще лучше.

Однако остались те же проблемы, которые были и в 2014 году. Это потому, что не были изменены положения об обеспечении военных в больницах и частях. То есть, одни носки на год, одна пара трусов – такое вот. Но когда бойца с поля привозят, то у него, скорее всего, вообще ничего нет. Возможно, ему потом ребята пришлют вещи. А возможно и нет. Потом, когда они выписываются из госпиталя, также необходима какая-то одежда. Потому что есть только военная... Конечно, ребята получают хорошую зарплату, имеют возможность все это закупить. Но у нас военная часть, закрытый режим. Выйти было невозможно. Сейчас можно написать рапорт. Но не все могут выйти, не всем это разрешено во время лечения. Есть неходячие ребята, которые лежат с различными травмами.

Кроме того, мы сами должны обеспечить ребят всеми такими маленькими вещами, чтобы они чувствовали себя дома, чувствовали себя нужными людям, увидели, что мы здесь, в Харькове, готовы за них бороться. Мы должны дать им ощущение дома. Они из разных уголков Украины. К харьковчанам могут приехать родственники. А к другим ребятам приезжают довольно редко. Разве что когда очень серьезная травма – тогда родственники стараются приехать. Наш госпиталь вообще оказывает первую помощь. Три-четыре дня немножко подлечили, залатали и отправили поближе к их дому. Для того, чтобы принять новых.

Фото со страницы в сети "Фейсбук" Ярины Чаговец

В чем, на ваш взгляд, заключаются главные составляющие хорошего и эффективного лечения военных?

– Во-первых, это квалификация. Должна быть квалификация не просто какого-то рядового хирурга, который оперирует язву или аппендицит. Это должен быть человек, который знает, как может разрывать пуля 7,62 или 5,45 мм. Должен знать, каким образом доставать осколки, которые попадают от мины, гранаты или града. Это должен быть квалифицированный военный хирург. Конечно, ребята не всегда попадают именно с ранениями. Есть такие, у которых тот же аппендицит или язва желудка. Слава богу, что в нашем госпитале хирурги именно военные, для которых эта война уже не первая. Кто-то из них принимал участие в миротворческих войсках, кто-то работал в других странах на должности хирургов.

Тем более, что сейчас российская техника и оружие сделали существенный шаг вперед. Бойцы имеют очень сложные травмы и очень часто бывает, что осколки невозможно достать из организма. И человек некоторое время живет с ними. Но я рада, что наши хирурги делают невероятные вещи и вытягивают ребят с того света. Конечно, для этого им нужно хорошее обеспечение – современное оборудование, препараты, чтобы их доставать вовремя. Уже не так, как было в 2014 году, когда нужно было что-то достать и мы бежали неизвестно куда. Сейчас бывают перебои с лекарствами, но очень редко. И речь идет исключительно о лекарствах, которых нет в Украине. Но и их достаем. Я считаю, что в операционных должна стоять современная аппаратура. Также важна квалификация хирургов и врачей. И вообще всего медицинского персонала.

Какова ситуация относительно реабилитации военных? Какие в данном вопросе проблемы и недостатки?

– На мой взгляд, с реабилитацией есть очень серьезные проблемы. У нас действует литовская программа, которая нам помогает отправить наших ребят в реабилитационные центры при Министерстве обороны Литвы. Они туда ездят и отдыхают. И каким образом там это происходит? Солдат, который приехал с учебы (даже не с войны!), он обязательно должен посетить реабилитационный центр, в котором проводится полная диагностика организма, оказывается психологическая помощь. Помощь предоставляется и телу – это массажи, электрофорез, разного рода сауны – тепловые и холодовые. То есть организм человека в течение 14 дней должен отдохнуть даже от учений.

А у нас в стране война. И у нас человек уже получает реабилитацию как демобилизованный. То есть уже не являясь солдатом. Например, если парень утратил какую-то конечность – руку или ногу – он оперируется в госпитале. Потом его перевозят в Институт протезирования. И там с ним работают высококлассные специалисты. Они учат человека жить заново без конечности. Работают психологи, работают тренеры и профессора. Они делают все, чтобы реабилитировать парня, вернуть его к нормальному состоянию, дать ему понять, что на этом жизнь не заканчивается, что можно жить и с протезом. Подготавливают его полностью. И, к сожалению, мы имеем ситуацию с другими ребятами и девушками, которые просто получили ранения или контузию, не обращались в госпиталь, а на месте просто получили пилюлю. К сожалению, ребята несерьезные и они обращаются, когда уже поздно. А необходимо сразу обращаться.

И вот, на мой взгляд, это должно происходить таким образом: у человека заканчивается контракт и он должен еще обязательно две недели проходить реабилитацию. При Министерстве обороны реабилитационные центры должны быть. Например, у меня 24 июля закончился контракт, но он не закрывается. Это делается исключительно через две недели. Я, чтобы получить отметку в военном билете об окончании контракта, обязательно иду в реабилитационный центр. Там я прохожу полную диагностику организма, МРТ, томограф. Я должен знать, есть ли грыжи (а они практически у всех есть после бронежилетов). Должен знать о состоянии крови, нет ли какой-то инфекции, которую можно вылечить сейчас. А то бывает, что у человека происходит инсульт, а начинаем разбираться и выясняем, что у него два года назад была контузия на войне. Но он не обратился за помощью. И никто на это не обратил внимания.

Фото со страницы в сети "Фейсбук" Ярины Чаговец

И, конечно, психолог в течение двух недель должен работать с человеком, который пришел с войны и возвращать его в мирную жизнь. И тогда мы не будем иметь, извините, гранат в маршрутках, как мы об этом слышим в новостях. Не будем наблюдать ситуацию, когда на детской площадке подрались участники АТО, которые на ней выпивали. Этого мы не получим, если будет нормально работать реабилитация. Ведь она, увы, не работает.

Мы сразу по выходу из войны должны проводить полную диагностику и полную реабилитацию. Но мы этого, к сожалению, не делаем на уровне государства. Мы делаем самостоятельно, потому что имеем такой центр, который сами для себя открыли и сами предложили такое делать. Мы пытаемся сообщить всем ребятам, мы работаем с военкоматом. Они не могут заставить человека пройти реабилитацию – только рекомендуют обратиться к нам. К сожалению, не все обращаются. Если бы это делали все, то, возможно, это было бы лучше и для нашего общества. И мы бы имели более здоровых ребят. Это, на мой взгляд, и взгляд нашей команды, которая над этим работает. В конце 2018 года стартовала соответствующая программа. Постепенно это все будет, я думаю. Все не делается сразу. Я думаю, что мы все-таки достучались и докричались. Потому что подавали все эти наши предложения.

Кто обычно помогает военным при лечении? Как к этому процессу присоединяется украинская диаспора и наши зарубежные друзья?

– В Сан-Франциско есть маленькая диаспора в церкви Святой Ольги. Там собираются пожилые женщины. Они каждый месяц передают нам огромные посылки с медицинскими инструментами. Такими дорогими, что когда наши хирурги видят их, у них слезы на глазах. Мы имеем в Канаде парней и девушек, которые присылают нам помощь. Есть помощь из Германии. Она является постоянной. Там есть несколько организаций, они помогают больше реабилитационному центру. То есть это материалы для арт-терапии, текстиль, полотенца, постельные принадлежности, средства для стирки. Это то, что необходимо в реабилитационном центре и госпитале. Есть еще одна диаспора из Германии, которая помогает пеленками, инструментами, лекарствами и растворами. Даже в Австралии есть диаспора, которая нам помогала. Однако, к сожалению, они почему-то перестали это делать. Возможно, думают, что у нас все закончилось, не знаю.

Все новости Харькова читайте на Depo.Харьков

Все новости на одном канале в Google News

Следите за новостями в Телеграм

Подписывайтесь на нашу страницу Facebook

deneme