Недостаток информации и несовершенное законодательство: Как живут дети крымских политзаключенных

Самые активные представители местного коренного народа на территории оккупированного и аннексированного Крыма были лишены свободы за свою общественную и политическую деятельность. Конечно, такая ситуация не могла не повлиять на жизни их семей. И прежде всего на детей и подростков. Как отметила сокоординатор "КрымЅОЅ" Ольга Курышко, на территории аннексированного Крыма сейчас проживают более 170 детей, чьи родители попали в тюрьмы из-за сфабрикованныехпротив них дел.

"Дети очень переживают травматический опыт, связанный с обысками, арестами и последующим заключением своего отца, – рассказала Курышко. – Эти обыски, как правило, проводятся около шести часов утра и проводятся при участии большого количества силовиков. Это люди в масках, бронежилетах, с автоматами, они врываются в дом и проводят обыск, переворачивают все в доме, а после этого отвозят отца в неизвестном направлении. И только через несколько часов или даже дней становится известно, куда вообще увезли отца и где его удерживают. Затем к нему может получить доступ адвокат. Потому что, как правило, эти обыски проводятся без присутствия адвоката".

Из-за обысков, которые проводятся с массой нарушений, а также в связи с самым фактом заключения родного человека дети получают психологические травмы. Иногда у них могут обостряться хронические заболевания или появляться новые. Страдают также пожилые люди, родители политзаключенных: из-за постоянных переживаний у них также ухудшается здоровье. Однако они не сидят, сложа руки, а всеми силами пытаются помогать контактировать с адвокатами, направлять запросы, участвовать в судебных заседаниях.

Нередко семьи политзаключенных подвергаются еще и материальным проблемам. По словам Курышко, обычно крымскотатарские семьи являются многодетными с отцом в роли главного кормильца. Но когда его сажают в тюрьму, вся семья оказывается в очень непростом положении. В такие кризисные моменты семья может рассчитывать только на помощь родственников и на поддержку крымскотатарской общины.

"В таком случае деньги идут на какие-то бытовые нужды, на содержание детей, на содержание самого заключенного, на передачу каких-то посылок и медикаментов. У многих из них ухудшается состояние здоровья в связи с содержанием в СИЗО. Там достаточно плохие условия, из-за которых заключенные болеют. Также деньги идут на транспорт. Например, на доезд до судебных инстанций, поскольку рассмотрение дел обычно происходит в Ростове-на-Дону. Они поддерживают друг друга и пытаются участвовать в судебных заседаниях. Или собираются под судами, чтобы поддержать своих родных", – отметила Курышко.

Также жизнь семей политзаключенных ухудшается из-за неоднозначности действующего законодательства Украины. По словам Курышко, почти за семь лет оккупации Крыма и части Донбасса в Украине так и не появился законодательный акт, который бы регулировал статус политзаключенных. Это приводит к тому, что у государства нет понимания, какие социальные гарантии должны принадлежать политзаключенным и членам их семей.

Также до конца прошлого года такие семьи сталкивались с проблемами во время пересечения административной границы вместе с несовершеннолетними детьми. Например, чтобы ребенок смог проехать на подконтрольную Украине территорию, нужно было предоставить разрешение одного из родителей. Но если отец в этот момент находился в месте лишения свободы, он даже при большом желании не мог предоставить соответствующий документ. И даже если удавалось достать это разрешение, то оно никоим образом не меняло ситуацию. Ведь документы, выданные на территории аннексированного Крыма, в Украине не имеют силы.

Вообще после заключения жизнь таких семей меняется кардинально. И особенно остро такие события влияют на детей. Хотя переживают они их в зависимости от своего возраста. Например, старшим детям можно объяснить, что происходит и почему их отец находится в заключении. Они начинают понимать, что настало время стать более взрослыми и ответственными, больше помогать по хозяйству и поддерживать мать.

"Есть дети, которые совсем маленькие, – рассказала Курышко. – Есть даже дети, которые родились после задержания. Жена была беременна, когда задерживали мужа, и родила тогда, когда он был в СИЗО или даже в местах лишения свободы. И когда брали интервью у этих маленьких детей, то единственное, о чем они говорили постоянно, – это об отце. Они говорят о том, что хотят его увидеть. Иногда были случаи, когда мать брала маленького ребенка на встречу с мужем, то единственное, о чем было сказано, – это: "я видел своего отца".

Также бывают случаи, когда от преследований страдают жены и взрослые дети политзаключенных. Бывает, что их привлекают к административной ответственности и налагают штрафы. То есть на сегодняшний день на аннексированном полуострове имеет место системное преследование семей политзаключенных.

"Эти преследования и незаконные задержания являются постоянными, – рассказала Курышко. – С определенной периодичностью происходят обыски, потом задержание, потом начинаются суды. Есть информация, что сам статус политзаключенного в семье на временно оккупированной территории, можно сказать, является отягчающим признаком для всех. Но из-за того, что у них очень большая поддержка внутри их общины, они стараются нивелировать это влияние с другой стороны общества. Проблема в том, что сейчас очень мало информации о крымчанах, которые страдают от преследований".